Царское Село
в живописи и литературе
А. А. Тон.
«Царское Село. Лицей.»
1822.
Андрей Ефимович Мартынов.
«Царское Село. Садовая улица.»
1821-1822.
Джакомо Кваренги.
«Садовая улица Царского Села».
Андрей Ефимович Мартынов.
«Вид на большой Царскосельский дворец и лицей со стороны Садовой улицы».
Около 1820.
Прокофий Артемьевич Артемьев, Еким Терентьевич Внуков, Никита Фёдорович Челнаков.
Автор рисунка Михаил Иванович Махаев.
Вид Екатерининского дворца в Царском Селе со стороны парадного двора. 1756-1761.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Царское Село расположено в каких-нибудь четырех-пяти лье от Санкт-Петербурга, а между тем дорога туда совсем иная, чем та, по которой я ехал накануне в Стрельню. Здесь нет роскошных дач и прелестных видов: кругом луга и хлебные поля, лишь недавно отвоеванные у огромных папоротников, которые росли здесь чуть ли не с сотворения мира.
Менее чем через час пути я миновал немецкую колонию и поднялся на гряду холмов, откуда передо мной открылся вид на парк, обелиски и пять позолоченных куполов дворцовой церкви Царского Села.
Царскосельский дворец расположен на том самом месте, где некогда находилась хижина старой голландки по имени Сара, к которой Петр Первой любил заезжать, чтобы попить у нее молока. Когда голландка умерла, Петр, которому эта хижина приглянулась из-за открывавшегося оттуда чудного вида, подарил ее вместе с окружающими землями Екатерине, чтобы она велела построить там ферму. Екатерина призвала архитектора и точно объяснила ему свое желание. Архитектор сделал так, как делают все архитекторы: создал нечто противоположное тому, что от него требовалось: он построил не ферму, а дворец.
Однако эта резиденция, которой было весьма далеко до сельской простоты, показалась впоследствии Елизавете слишком скромной и не соответствующей могуществу русской императрицы. Она приказала разрушить дворец и поручила Растрелли выстроить на том же месте другой, более роскошный. Знаменитый архитектор вознамерился затмить даже Версальский дворец. Зная, что внутри тот отделан золотом, он позолотил в новом дворце все, что возможно: карнизы, выступы, кариатид – чуть ли не крыши.
Когда роскошный дворец был окончен, Елизавета пригласила свой двор и всех иностранных послов отпраздновать его освящение. При виде всего этого великолепия все, кроме французского посла Шетарди, в один голос стали превозносить красоту дворца, говоря, что, по справедливости, он должен быть назван восьмым чудом света. Задетая тем, что Шетарди не вторит этому хвалебному хору, а смотрит по сторонам с задумчивым видом, точно потерял что-то, императрица спросила его, что он ищет.
– Ваше величество, – отвечал посол, – я ищу футляр этой драгоценной игрушки.
В те времена можно было стать знаменитым, чуть не обессмертить себя каким-нибудь четверостишием или удачной шуткой. Этот остроумный ответ прославил Шетарди в Петербурге.
К сожалению, архитектор построил новый дворец для летнего времени, позабыв про зиму. И уже весной его пришлось переделывать, причем сильно пострадала позолота. Затем уже при Екатерине II дворец подвергся еще нескольким переделкам, и позолота была заменена краской. Что же касается крыши, то ее, по обычаю петербуржцев, выкрасили в нежный зеленый цвет.
Когда распространился слух о том, что во дворце снимают позолоту, кто-то из придворных предложил Екатерине скупить у нее все это золото.
– К сожалению, я не торгую старьем, – отвечала императрица.
Среди своих побед, любовных похождений и путешествий Екатерина не переставала заботиться о своей любимой резиденции. Когда подрос ее старший внук Александр, она построила для него вблизи императорского дворца малый Александровский дворец и поручила архитектору Бушу разбить там сады. Буш не только разбил сады, но вырыл водоемы, каналы, устроил фонтаны. Однако не подумал о воде, убежденный, что той, которую зовут Екатерина Великая, стоит лишь пожелать и вода появится, словно по волшебству.
Преемник Буша, Бауэр, вознамерился исправить этот недостаток. Узнав, что богач Демидов, который владел неподалеку от дворца великолепным поместьем, имеет в изобилии то, чего недостает его августейшей повелительнице, архитектор обратился к нему за помощью, и тут же вода заполнила водоемы, брызнула из фонтанов, образовала водопады. Вот почему Екатерина сказала как-то:
– Мы можем поссориться со всей Европой, но только не с Демидовым.
Действительно, в любой момент Демидов мог бы, если бы пожелал, оставить дворец без воды.
Император Александр вырос в Царском и от своей бабушки унаследовал любовь к нему. Все воспоминания детства, этого золотого времени в жизни каждого человека, были связаны у него с царскосельским дворцом: по его газонам он учился ходить, в его аллеях брал первые уроки верховой езды, на его прудах учился управлять лодкой. Недаром он проводил здесь время с первых весенних дней до начала зимы.
Я направился в парк, где разрешалось гулять решительно всем. Близилась осень, и парк был совершенно пуст, а может быть, публика попросту боялась обеспокоить своим присутствием царя. Я знал, что он любит гулять по самым глухим аллеям, и принялся бродить наудачу по парку в надежде, что в конце концов встречу его. А если бы судьба не поспешила проявить ко мне свою благосклонность, я предполагал, что в парке найдутся для меня всякие редкости и достопримечательности.
В самом деле, я вскоре набрел на китайскую деревушку, состоявшую из пятнадцати домиков, каждый из которых имел собственный садик и ледник; в них жили адъютанты императора. Посреди этой деревушки, расположенной в форме звезды, находился павильон для балов и концертов. По углам его стояли с трубками во рту четыре статуи китайских мандаринов в человеческий рост.
Однажды, когда императрица Екатерина праздновала пятидесятый день своего рождения, она прогуливалась с несколькими приближенными по этой деревушке. Зайдя в павильон, она увидела, к своему величайшему удивлению, что из трубок стоящих по углам китайцев валит дым. Мало того, при приближении императрицы китайцы приветливо закивали головами, влюбленно глядя на нее. Екатерина подошла ближе, чтобы рассмотреть это чудо: тут китайцы сошли со своих пьедесталов, согласно китайскому церемониалу, пали перед ней ниц и принялись декламировать стихи. Этими мандаринами были: принц де Линь, граф де Сегюр, граф Кобенцель и князь Потемкин.
Оттуда я отправился взглянуть на лам, животных из семейства верблюдов, обитающих в Кордильерах и присланных мексиканским вице-королем в подарок императору Александру. Из девяти экземпляров пять не вынесли климата и околели, но четыре, оставшиеся в живых, дали многочисленное потомство, которое, вероятно, хорошо приживется здесь.
Неподалеку от зверинца, во французском саду, устроен небольшой дворец-столовая, в котором находится знаменитый олимпийский стол. Стол этот устроен таким образом, что при помощи машин он опускается и подает из кухни, расположенной внизу, все, что душе угодно. Гостю достаточно написать на бумажке те блюда, которые он желает получить, и через несколько минут, точно по волшебству, они появляются перед ним. Однажды некая молодая дама, желая привести в порядок свою прическу, растрепавшуюся во время тет-а-тета, попросила головных шпилек, хотя и была уверена, что не получит их: к ее удивлению, снизу поднялась тарелка с дюжиной головных шпилек.
Александр Дюма. «Учитель фехтования».
* * *
Семён Фёдорович Щедрин.
«Пейзаж в Царскосельском парке с видом на ферму».
1777.
Адам Менелас.
Рисунок фермы в Александровском парке в Царском Селе.
1818.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Адам Менелас?
«Пейзаж в Александровском парке в Царском селе».
После 1828.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
В то самое время в опустелой Софии*, дремавшей среди уныло обнаженных садов, миновав Царское Село, скакал верховой ординарец. (*София – город, который был построен в 1780–1782 гг. по указу Екатерины II недалеко от императорской резиденции Царское Село для проживания придворных служителей. В 1808 г. вошел в состав г. Царское Село. В феврале 1937 г. последний был переименован в г. Пушкин, и София является районом этого города.)
Всеволод Крестовский. «Деды».
* * *
М. Дамам-Демартре.
«Царское Село в конце XVIII века».
Андрей Ефимович Мартынов.
«Екатерининский дворец в Царском Селе».
1821-1822.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
В. Петров.
«Пандус возле Камероновой галереи в Царскосельском парке».
1794.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Виталий Ермолаев.
«Царскосельский дворец».
2005.
Эдуард Петрович Гау.
«Турецкая комната в Екатерининском дворце Царского Села».
Середина XIX века.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Р. А. Бельский.
Проект оформления стены в Царскосельском дворце.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Р. А. Бельский.
Проект оформления стены в Царскосельском дворце.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Андрей Ефимович Мартынов.
«Вид Царскосельского парка».
1822.
Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, Москва.
Михаил Матвеевич Иванов.
«Царское Село».
Музей А. Пушкина.
Валериан Платонович Лангер.
«Вид на озеро и Чесменскую колонну».
Карл Фердинанд фон Кюгельген.
«Вид царскосельского парка».
До 1808.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Неизвестный художник.
«Вид на Большое озеро в Екарерининском парке Царского Села».
1820-е.
А. А. Беземанн.
«Камеронова галерея и грот на берегу Царскосельского пруда».
1847.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Андрей Ефимович Мартынов.
«Вид на Камеронову галерею в Екатерининском парке Царского Села».
1821.
Эрмитаж, Санкт-Петербург.
«Камеронова галерея в Царскосельском саду»
1830-е.
Андрей Ефимович Мартынов.
«Фонтан «Молочница» в Царском Селе».
Раскрашенная литография.
1821.
|
Уже кленовые листы Анна Ахматова. * * * |
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
